Александр Иванович Чахов. История становления мастера.
Музыкальные инструменты, изготовленные народным мастером Александром Ивановичем Чаховым, можно увидеть и за стеклом музейных витрин, и услышать на концертах Хатылаевых и знаменитого оркестра Национального театра танца имени Сергея Зверева. А одна его кырымпа поет в руках таттинского олонхосута Петра Егоровича Решетникова. Прославленный олонхосут был несказанно счастлив, получив в дар от мастера это чудо…
Говорят, в старину кырымпа была в каждом доме, и каждый уважающий себя мужчина должен был уметь играть на ней. Мальчик, которому предстояло стать народным мастером, успел застать те времена, когда старики, исполнявшие Олонхо, носили за спиной свои кырымпы. Ему даже посчастливилось наблюдать за процессом их изготовления, когда из куска древесины (конечно же, не простой, а особым образом отобранной и обработанной), конского волоса и металлической банки, в каких продавали охотникам порох, рождалась ОНА. И начинала петь… Странствуя из наслега в наслег, из улуса в улус, она плакала и смеялась вместе с олонхосутом, донося до завороженных слушателей дивную песнь иных миров. Маленький мальчик услышал ее. Услышал и запомнил.
Сирота
Отец его — Иван Иванович Голиков по прозвищу Оросукаан («поздний») был простым колхозником. Прозвище такое он получил потому, что на момент его рождения матери было уже под шестьдесят. Сам же взял жену из соседней Баяги — дочь Тимофея Чахова Прасковью. Жили Иван с Пашей душа в душу, а когда родился сын, счастье родителей было безмерным. Но только недолго радовалась Паша своему мальчику: ребенку было всего-то полтора годика, когда она умерла. Иван, похоронив жену, крепко задумался: пропадая от зари до зари на колхозной работе, как сумеет он должным образом позаботиться о крохе? Такого малыша одного на весь день не оставишь, кто его напоит-накормит? А в Баяге родители покойной Паши и сестры ее: полон дом женщин, уж они-то не дадут мальцу пропасть…
Скрипка-душа
Маленький Саша ребенком был нешумливым. Ходил потихонечку сам по себе, молча наблюдал за окружающим миром. И однажды в клубе… Он даже в школу тогда еще не ходил, — однажды в клубе он услышал удивительную, ни на что не похожую музыку. Стоя за печкой, мальчик долго не мог решиться выглянуть, но потом все же набрался смелости, и глазам его предстала такая картина: кто-то из взрослых, прижав к плечу нечто, водил палочкой по его струнам, извлекая необычные звуки… Так он впервые услышал скрипку. Правда, он тогда не знал, что это скрипка, но с тех пор начал ходить за скрипачом-любителем по пятам. Инструмент притягивал к себе. Прикоснуться бы к нему, погладить рукой, дотронуться пальцами до тонких нитей, рождающих музыку. Но какие странные нити! На конский волос они совсем не похожи, и звук издают другой. Душа его уже была распахнута для чуда…
Хомус
Летом дед Тимофей со всей семьей перебирался на сайылык. Туда-то однажды и пришел еще один удивительный человек — прославившийся на всю округу своей игрой на хомусе Лука Турнин. Разумеется, высокого гостя попросили показать свое искусство. Саша был потрясен настолько, что бросился к любимой тете: «Маайа, а мне могут сделать такое?» Она мешкать не стала, и в скором времени мальчик стал счастливым обладателем хомуса, с которым с тех пор не расставался. Именно с этим хомусом Саша поехал на учебу в Якутск, где стал студентом теоретического отделения музыкального училища. Одним из его педагогов был Грант Арамович Григорян. Он-то и услышал однажды Сашину игру на хомусе. Вслушивался долго. И высказал свое мнение: «Звук чистый, приятный! Только бы погромче было». Саша начал думать, как усилить звук хомуса. Использовав все свои познания, сделал семь вариантов чертежей. Принес Григоряну. Тот посмотрел, внимательно изучил каждый и выбрал один: «Поедешь летом на каникулы, попроси мастера изготовить».
Счастье учителя
Мастера звали Дей Матвеев. Саша сам помогал ему в работе над хомусом. Излишне говорить, что готовый инструмент прошел «госприемку» у самого Григоряна. Едва приехав в Якутск, Саша направился к Гранту Арамовичу домой. Поднялся на четвертый этаж, позвонил в дверь. Время было обеденное: учитель возник на пороге с вилкой в одной руке и со столовым ножом — в другой и сразу спросил о хомусе: «Он с тобой?» Получив утвердительный ответ, тут же попросил сыграть. Едва Саша коснулся язычка, Григорян воскликнул: «Как громко!» И застыл, вслушиваясь в звуки. Тем временем с кухни потянуло дымком и показались синие клубы… Грант Арамович ойкнул и побежал выключать плиту. Блюдо было безнадежно испорчено, а Григорян — счастлив: у его ученика все получилось! Саше он сказал: «Получим на него в Москве авторское свидетельство». Сейчас это первое «детище» Александра Чахова находится в Музее хомуса.
Сокровища из сейфа
После эпопеи с хомусом у учителя и ученика появились новые цели и задачи. Грант Арамович сказал Александру: «В Министерстве культуры хранится архив Марка Николаевича Жиркова. Надо бы тебе с ним ознакомиться». Разрешение на ознакомление тогдашний министр Дмитрий Дмитриевич Климентов дал лично. Эти рукописи, в которых расписывался технологический процесс изготовления старинных народных музыкальных инструментов, хранились в несгораемом сейфе как величайшая ценность. Некоторое время спустя Александр сам начал пополнять эту сокровищницу: будучи старшим методистом Министерства культуры, вдоль и поперек объездил (где объездил, а где исходил) всю Якутию, встречаясь с доживающими свой век мастерами, которые еще помнили старинные секреты изготовления кырымпы, кюпсюра, шаманского бубна…
«Бороться и искать, найти и не сдаваться!»
Семь с половиной лет тесно общался с легендарным Сергеем Зверевым — Кыыл Уола. Именно с ним нашли они одного 80-летнего старика, делавшего в свое время бубны для шаманов. Мастер этот на старости лет оказался в одиночестве, и после того, как у него в самые трескучие морозы вымерз дом, жил у кого придется, так что пришлось Сергею Афанасьевичу и Александру Ивановичу изрядно потрудиться, чтобы его разыскать. «Три дня искали и насилу нашли!» — вспоминает сейчас Чахов. После долгих уговоров старик согласился раскрыть секреты своего мастерства, назначив цену: бутылку водки и 25 рублей. Полмесяца втроем работали они, уединившись, над одним бубном. Александр Иванович тогда записал всю технологию...
Ысыах
Посвятив всю свою жизнь возрождению старинных, почти было утраченных секретов, народный мастер Александр Иванович Чахов прекрасно понимает, как важно зафиксировать их на бумаге. Из-под его пера вышли две книги. Первая, «О проведении якутского ысыаха», вышла в 1990 году и стала настольной для сотрудников улусных управлений культуры и не только для них. Ведь сам Александр Иванович прекрасно помнил, как в Баяге, где он рос, в годы войны сокрушили, уничтожили всю старинную утварь, которую раньше использовали во время самого светлого праздника — ысыаха. Кому, мол, нужна теперь эта рухлядь! Ысыахов в ту лихую годину и вправду не проводили. Потом, в послевоенное время, они постепенно становились как-то тише, незаметнее, и когда люди, наконец, вспомнили о своих корнях, многие обычаи уже забылись напрочь. Александр Иванович много времени провел тогда в архивах за чтением исторических и этнографических трудов. Результатом и стало написание книги.
Старинные секреты
Вторая, «Старинные якутские музыкальные инструменты», увидела свет в 1993-м, но, думаю, не ошибусь, если скажу, что над ней он работал всю свою сознательную жизнь. «Об одном дереве можно написать столько, что на диссертацию потянет!» — говорит мастер. Или взять хотя бы струны из конского волоса, применяющиеся при изготовлении кырымпы: для одной струны его берут от жеребца, для другой — от кобылы. Скоро должна выйти и третья книга народного мастера. Но книги — это не все. В своей родной Усть-Татте он воспитал преемника, ученика. Тот в армии потрясал сослуживцев тем, что делал из подручного материала… гитары! Узнав об этом, Александр Иванович три года обучал его премудростям изготовления якутских народных инструментов. Теперь имя мастера Николая Афанасьевича Аяннитова-Айанньыта известно всей республике. Старинные секреты не исчезли во тьме веков. Они живут. И будут жить до тех пор, пока живет на свете народ саха.
